Конец февраля 2022 года. В Мариуполе с первых дней полномасштабного российского вторжения идут ожесточенные бои. 18-летняя Лилия переживает самые страшные дни своей жизни. Военные РФ убили ее отчима. От российской авиабомбы едва не погибла ее прабабушка. Позже скончалась мама девушки. А сама Лилия получила ранение в ногу. Девушка рассказала журналу «Спектр», как ей удалось прожить в Мариуполе под обстрелами полтора месяца и вернуть на родину сводного брата, увезенного в Россию.
«Топили снег и собирали дождевую воду»
До начала войны Лилия училась в мариупольском лицее на дизайнера одежды. Отец работал на заводе, мать была домохозяйкой. Девушка признается — она до последнего не могла поверить, что началась война.
— Первые часы войны я провела у своей тети. Мы всю ночь слышали взрывы! — вспоминает Лилия. — Они казались такими близкими! Мы все время просидели в ванной комнате. Утром я поехала к своему молодому человеку Михаилу. Он сказал: собирай вещи, приезжай ко мне. Думали: вместе пересидим — и все закончится. Однако всё оказалось сложнее…
В первые дни войны в городе еще действовала мобильная связь. Отец и мать девушки регулярно созванивались с ней и знали, что она находится в подвале частного дома (у родителей Михаила). Однако вскоре звонки прекратились: в Мариуполе пропала связь. Отец Лили прошел пешком около пяти километров, чтобы проведать дочь и принести немного еды.
— Мои родители и родители моего молодого человека знакомы с детства, — поясняет Лиля. — Когда мой отец пришел, он попросил [их]: «Если вас не напрягает моя дочь, то пусть у вас пока останется». Он думал, что так будет более-менее безопасно… Но все равно у нас были сильные «прилеты»: однажды покоцало времянку, весь двор был в земле… Я сама была ранена: в тот день самолет скинул рядом с нами бомбу. Так сильно тряхнуло дом, что сама не поняла, как меня откинуло и я сильно повредила ногу.
В условиях войны лечить травму было нечем, девушка ходила с распухшей ногой, мучаясь от боли. Вдобавок ко всему в доме заканчивалась еда. Запасов макарон и воды уже не хватало на пятерых.
— У нас были некоторые запасы еды. Приходилось закапывать ее в землю, чтобы сохранялась подольше, — рассказывает Лилия. — Топили снег, собирали дождевую воду… А когда еда закончилась, начали есть голубей. У знакомого была своя голубятня — примерно в километре от нас. Мы ходили туда. Варили голубей с картошкой…
«Показывай татуировки»
Только спустя полтора месяца оккупации девушке удалось покинуть Мариуполь. «У нас уже совсем не было еды, начали думать о том, как выехать из города. Проложили по картам путь. Лежачую бабушку, которая жила во времянке, отвезли к другим бабушкам».
Лилия с бойфрендом и его родителями покидали город перебежками — в паузах, пока перезаряжалась вражеская артиллерия. Каждый шаг давался ей с невероятными усилиями. По дороге они видели трупы местных жителей.
— Когда мы выходили из Мариуполя, то даже не знали, что город уже оккупирован. Мы ведь были на маленьком клочке территории, где ещё оставались наши [украинские] военные. По дороге нас остановил на блокпосту российский военный — проверять документы. Спрашивает: вы семья? Мы говорим: да. А он: «Как же вы семья, если фамилии разные?» А у нас с [бойфрендом] Мишей действительно разные фамилии. Потом этот военный издевательски попросил показать татуировки; я показала на ноге. Он говорит: «Ну что, оставляем до выяснения обстоятельств, будешь показывать, что у тебя есть, чего нету…» Родители Миши стали возмущаться — сказали, что я действительно невеста их сына. В итоге нас отпустили. Но пригрозили, что в следующий раз могут оставить на блокпосту, — вспоминает Лилия.
Кроме того, по словам девушки, оккупанты заминировали три гражданских автобуса для эвакуации и предлагали мариупольцам ехать в них, чтобы автоматически вызвать детонацию. «Нам о минировании автобусов сказали украинские военные, — говорит Лилия. — Они еще оставались на нашей улице, когда мы выходили из города. Проверили у нас документы и предупредили, что на заводе Ильича стоят три заминированных автобуса».
Естественно, все решили идти пешком. У Лили на спине был тяжелый рюкзак, с которым она во время обстрелов ложилась на землю. В итоге все четверо дошли до Запорожья через Мангуш (поселок в 15 километрах от Мариуполя. — Ред.) и Бердянск.
История Артема
Тем временем в родном Мариуполе, на противоположном берегу, остался Артем — сводный брат Лили. Забрать его с собой она не могла, так как идти за ним было далеко и опасно. Даже телефонной связи не было. Девушка думала, что война закончится быстро, поэтому у нее будет возможность встретиться с братом позже.
Когда начались активные боевые действия в Мариуполе, Артем жил с бабушкой и прабабушкой в наименее, как считалось, обстреливаемом районе города. Однако из-за «прилета» в их дом квартира сильно пострадала, а прабабушка была ранена. Медицинскую помощь пришлось просить у российских военных. Они вывезли раненую женщину с внуком в пансионат в Рязани.
— Оказалось, что прабабушка забыла дома украинское свидетельство о рождении Артема. В Рязани ей сказали, что если ребенок без документов, он считается беспризорным и его забирают его в детдом. Пришлось приложить много усилий, чтобы его туда не забрали, — рассказывает Лилия. — Нам помогли российские волонтеры. Они выходили на связь со мной, с моей тетей. Эта тетя просила своих знакомых, чтобы они пошли в нашу мариупольскую квартиру, нашли там свидетельство о рождении Артема, сфотографировали его, переслали нам по «электронке»… Там все очень сложно было, но в итоге Артема никуда не забрали.
В Рязани Артем с прабабушкой провели около месяца: апрель — май 2022 года. Когда в Мариуполе стало немного потише, их вернули домой. Именно в Рязани, за тысячу километров от родного Мариуполя, подросток узнал о смерти своего отца. 36-летний отец Артема, отчим Лили, помогал хоронить во дворах и садиках убитых россиянами мариупольцев. Однажды ушел и не вернулся. Его нашли с простреленной головой. Похоронили в том же садике, среди могил его собственных соседей.
По словам Лили, после смерти отца Артем замкнулся в себе. «До этого он выходил гулять на улицу, катался на велосипеде, активно общался с друзьями. Когда узнал, что папы не стало, часто „сидит в телефоне“, мало с кем общается», — говорит она.
В подавленном и депрессивном состоянии 12-летний Артем находился около года. А в мае 2023 года произошла очередная беда: умерла мама Артема и Лили.
— Маме тяжело было ходить. То ли из-за истощения, то ли из-за стресса, я сама до сих пор не разобралась, мама не могла нормально передвигаться, — говорит девушка. — Ей носили воду, носили еду. Когда в дом попал снаряд и он начал гореть, маму вытаскивали за ноги с пятого этажа… И все эти ступеньки, с пятого по первый, «прошлись» по маминой спине. После этого она долго реабилитировалась, очень плохо себя чувствовала. А в мае 2023 года, уже после боевых действий, вышла на улицу, упала, пробила себе голову и умерла. Ей был 41 год. Хоронили ее наши бабушки, Артем не пошел на похороны, а я не смогла туда приехать.
Таким образом, Артем остался сиротой. Документы на опекунство подростка сделала его бабушка, мать отца. Она никогда не жила с Артемом, но, по словам Лили, хотела получать пособие в 10 000 рублей. При этом женщина не заботилась о внуке, а попросту отдала его на воспитание своему знакомому, который запрещал ему «сидеть в телефоне» и побрил налысо.
Лиля просила, чтобы брата забрали к себе прабабушка и бабушка, с которыми он жил до этого. Но связь с ними была нерегулярной. Сестра боялась, что Артема заберут в детский дом, а потом его усыновит российская семья и они больше никогда не увидятся. Поэтому Лиля решила, что вернет брата из оккупированного Мариуполя сама.
«Остались только мы вдвоем»
Сначала в Запорожье она написала заявление в полицию (в Украине о фактах депортации следует сообщать в правоохранительные органы. — Ред.) и начала готовить документы на опекунство. Вслед за тем с Лилей связались волонтёры из украинского благотворительного фонда Save Ukraine и предложили свою помощь (девушка предполагает, что они сотрудничают с украинской полицией, которая передает им данные). Чтобы въехать на территорию России, Лили пришлось собрать целый пакет документов — на это ушло несколько месяцев и немало усилий. В конце концов Лиля получила свидетельство о рождении Артема, свидетельство о смерти родителей и решение суда о ее праве на опеку над братом.
— Летом 2023 года в Западной Украине меня встретила женщина-волонтер, — вспоминает Лиля. — С ней мы поехали в Польшу, потом в Беларусь, потом в Ростов, куда Артема привезла бабушка из Мариуполя.
В сам Мариуполь Лиля ехать опасалась, так как в городе среди ее соседей, приветствующих российскую оккупацию, пошли слухи, что у нее «связи в ВСУ». Перед поездкой девушка очень волновалась. К счастью, все прошло успешно — Лиля с Артемом наконец встретились: «Я добралась в Ростов к брату. При встрече он смущался, я смущалась. Обнялись, конечно. Узнала, что за время разлуки он начал курить, но мы эту привычку пресекли».
Сейчас Лиля со своим бойфрендом снимают двухкомнатную квартиру в Запорожье. С ними вместе живет и Артем, который учится в местной школе, в 7 классе.
— В детстве мы росли вместе. Тогда у нас бывали разные отношения, А сейчас осознаем, что остались только мы вдвоём. Мы сейчас намного ближе, чем когда-либо, — признается Лиля.
Родной отец Лили остался в Мариуполе и работает «на шабашках». Вместе с женой они живут в частном доме, который временно предоставили им друзья. Их собственные квартиры очень пострадали от «прилетов», поэтому в свободное от «шабашек» время отец Лили пытается восстановить свое жилье.
Сама Лиля закончила учебу и сейчас работает SMM-менеджером. Она ждет своего любимого молодого человека, который отправился на фронт. Девушка мечтает вернуться в Мариуполь, но считает, что освободить город будет очень сложно. Впрочем, она уверена, что рано или поздно Украина прогонит со своей территории всех оккупантов.