Реджеп Тайип Эрдоган правит Турцией уже два десятилетия. За эти годы он прошел путь от премьера-реформатора до президента-автократа и по ходу дела превратил Турцию из небогатой светской демократии на периферии Европы в небедную региональную исламскую державу.
Турция не менялась так радикально со времен Мустафы Кемаля Ататюрка, отца-основателя современной республики.
Большинство этих перемен популярны и необратимы, по крайней мере в ближайшем будущем. Новая Турция надолго останется такой, какой стала при Эрдогане, даже если он или его партия проиграют президентские и парламентские выборы 14 мая.
От демократии к автократии
Эрдоган стал премьер-министром в 2003 году и сразу начал готовить почву для перестройки парламентской республики в президентскую.
В 2010 году он добился, чтобы президента избирал народ, а не парламент, и по истечении третьего премьерского срока в 2014 году воспользовался этой нормой, чтобы избраться президентом.
Поначалу должность была декоративная, хотя Эрдогана это и не останавливало от вмешательства в дела правительства его соратников. А в 2017 году он провел и с небольшим отрывом выиграл новый референдум.
Пост премьера был упразднен, а полномочия президента максимально расширены. Через год Эрдоган избрался снова и стал фактически единоличным правителем Турции.
Система сдержек и противовесов парламентской демократии была разобрана. Турция стала автократией. Президенту подчиняются правительство, избирком, суды, полиция и армия.
Консолидация власти лишила Турцию надежд на мир с курдами и киприотами, а и без того далекая перспектива стать членом ЕС испарилась вовсе.
В 2003 году глава государства в Турции — премьер-министр — был ставленником хрупкой коалиции в парламенте, его власть была ограничена и построена на компромиссах со сторонниками и оппозицией, а угроза потерять пост в любой момент была вполне реальной.
В 2023 году глава государства — президент — руководит Турцией от имени народа, как ему заблагорассудится. Административный ресурс позволяет править без оглядки на суды и прессу и даже влиять на результаты выборов в парламент и мэров крупных городов.
Пусть Эрдогану пока не всегда это удается, но все инструменты для установления единоличной власти в Турции у президента уже есть. И это — первое и самое главное преобразование, которое страна пережила за последние 20 лет.
От светской республики к исламской
Эрдоган принял Турцию светскую, скроенную по лекалам Ататюрка. Ко второму десятилетию своего правления он сделал Турцию исламской.
При нем отменили запрет на ношение платков и хиджабов в школах и на работе. Знаменитый византийский собор в Стамбуле Эрдоган превратил из музея в мечеть Айя-София, отменив соломоново решение Ататюрка. Постепенно табу на смешение религии и государства пало.
Скрепы Эрдогана стали частью общественной и политической жизни. Не все взгляды президента пока оформлены законами, но направление определено четко.
Он клеймил феминисток, отрицал гендерное равенство, предлагал ввести уголовное наказание за супружескую неверность и призывал всех мусульман отказаться от планирования семьи.
От разрозненного общества к расколотому
Фигура и политика Эрдогана сплотили его сторонников, но не нацию. Там, где 20 лет назад бурлило разрозненное многоголосое общество, образовался зияющий раскол между двумя большими группами — сторонников и противников президента и его видения Турции.
Чем дальше, тем больше его партия сближалась с крайне правыми исламистами и националистами. Все остальные — курды, алавиты, сторонники светского государства — стали в итоге непримиримыми внутренними врагами Эрдогана, поскольку не желают проснуться однажды в исламском султанате, где под угрозой окажутся не только их интересы, но и жизнь.
Резкость и решительность Эрдогана, его готовность разжигать культурные войны, разделять и властвовать оттолкнули не только либералов, но и часть бывших соратников из лагеря консерваторов.
Как только раскол наметился, Эрдоган провел первую чистку противников в конце 2000-х. Вторая случилась после попытки переворота 2016 года. В итоге в госуправлении не осталось ни одного противника Эрдогана — только лоялисты и послушные проводники его воли.
Эрдоган вездесущ. Он определяет всю политику страны — от обороны до кредитных ставок.
Сторонникам Эрдогана нравится крепкая рука и вертикаль власти. Они говорят, что так управлять государством получается лучше, чем раньше, в эпоху шатких парламентских коалиций.
Противники утверждают, что такая политика выхолостила институты и лишила их способности служить гражданам без прямого распоряжения Эрдогана, как это показало февральское разрушительное землетрясение. А он всегда занят, не во всем разбирается, а его глобальные цели порой не совпадают с нуждами простых людей.
Они же опасаются, что всю эту вертикаль Эрдоган создавал под себя, и чем дольше он остается у власти, тем тяжелее ему будет с ней расстаться, какой бы ни была воля народа.
Жить стало лучше… а потом хуже
За 20 лет при Эрдогане благосостояние Турции и ее жителей решительно возросло.
Первое десятилетие было отмечено ростом экономики на шикарные 8% в год, а показатель национального богатства на душу населения увеличился почти втрое — с 4,7 тысячи долларов в 2003 году до 12,5 тысячи в 2013-м.
Все благодаря либеральной экономической политике и перспективам евроинтеграции. Иностранцы с удовольствием вкладывали деньги в Турцию, а Эрдоган не жалел казенных средств на масштабные инфраструктурные проекты.
Но во втором десятилетии рост замедлился вдвое, ВВП на душу населения перестал расти и даже сократился, а цены начали расти темпами, невиданными с 2001 года, — более 60% в год. Национальная валюта пережила несколько девальваций.
Народ почувствовал последствия смелого экономического эксперимента Эрдогана. Подчинивший себе все институты президент стал вмешиваться в кредитную политику центробанка. Промежуточный результат — перманентный кризис и падение уровня жизни. Сможет ли и успеет ли Эрдоган в итоге доказать, что он умнее экономистов всего мира, — пока вопрос открытый.
Тем не менее итоги 20-летнего экономического развития Турции при Эрдогане ярко положительны. Народ стал жить лучше и богаче, а главные отрасли экономики — энергетика, туризм, транспорт, промышленность — развивались либо стабильно, либо бурно.
Во многом удержать экономику на плаву перед выборами, несмотря на кризис, Эрдогану позволило его главное достижение — превращение Турции в региональную державу и заметного игрока на мировой арене.
Усиление влияния в мире
Два десятилетия назад Турция была тихой гаванью, а ключевую роль в регионе играли США, вторгшиеся в Ирак через неделю после того, как Эрдоган занял пост премьер-министра в марте 2003 года.
Спустя два десятилетия, отмеченные Арабской весной и войной в Сирии, США фактически оставили Ближний Восток, и Эрдоган воспользовался ситуацией, чтобы сделать Турцию одним из ведущих игроков в регионе наряду с Ираном, Россией и странами Персидского залива.
При этом Турция остается членом НАТО, что не мешает Эрдогану ставить палки в колеса расширению оборонного альянса. В какой-то момент Эрдоган замахнулся даже на США, но конфликт быстро обернулся масштабным валютным кризисом в Турции.
Одновременно с ростом влияния в исламском мире Эрдоган сделал Турцию незаменимым партнером Европы — он перекрыл поток беженцев из Сирии в Евросоюз и разместил миллионы сирийцев в Турции на миллиарды евро от ЕС. А в прошлом году стал ключевым посредником в зерновой сделке между Украиной и напавшей на нее Россией.
Умение усидеть на двух стульях и поддерживать отношения и с нашими, и с вашими позволяет Эрдогану удерживать экономику на плаву, несмотря на гигантский дефицит торговли и инвестиций — из страны в прошлом году утекло валюты на 50 млрд долларов больше, чем притекло. Накопить резервы в таких условиях не получится, и если настроение поменяется, как это было в 2018 году после конфликта с США, инвесторы побегут и лира снова рухнет.
Но если 20 лет назад Турция росла в основном благодаря деньгам Запада, то теперь Эрдогану не нужно рассчитывать только на его благосклонность.
Перед решающими выборами этого года на помощь пришли ближневосточные и российские капиталы, что позволило избежать очередной девальвации и немного сбить инфляцию. Одна только сделка с Владимиром Путиным об отсрочке платежей за российские энергоносители позволила отложить до следующего года траты на сотни миллионов долларов.
Что дальше?
Первое десятилетие правления Эрдогана сделало Турцию богаче, второе — влиятельнее, пусть ценой подавления свобод, ослабления институтов государства и экономических проблем.
Каким будет следующее десятилетие, с Эрдоганом или без?
Противники Эрдогана считают, что если он выиграет выборы или не признает поражение, то попытается остаться у власти до конца жизни.
Для этого придется затянуть гайки: усилить репрессии и воинственность, все глубже уходить в ислам и все дальше — от рыночной экономики. Такой сценарий обещает Турции перемежающийся кризисами застой на долгие годы вперед.
И даже если Эрдоган проиграет и оппозиция начнет разбирать его вертикаль и возвращать страну к прежней модели либерального государства, Турция изменилась навсегда.
Затеянная Эрдоганом перестройка турецкой республики необратима, но ее результат еще неизвестен. Она вполне может закончиться исламской демократией. А может превратить Турцию в султанат.