21 сентября президент Владимир Путин объявил в России «частичную» мобилизацию. Спустя две недели регионы начали отчитываться о завершении мобилизационных мероприятий. «Важные истории» совместно с Conflict Intelligence Team (CIT) подводят итоги первой волны мобилизации и рассказывают, чем она обернулась для российских регионов.
Сколько человек уже могли мобилизовать
«Важные истории» и волонтеры CIT отслеживают сообщения о том, сколько человек планируют призвать или уже призвали в разных регионах. По подсчетам журналистов, за две недели под призыв попали как минимум 213,2 тысячи человек в 53 регионах.
Это соответствует заявлению министра обороны Сергея Шойгу. По его словам, с начала мобилизации в Вооруженные силы России прибыли более 200 тысяч человек. Однако общее число мобилизованных должно быть больше, чем утверждает Шойгу: сколько человек призвали в оставшихся 32 регионах, по которым нам не удалось найти данные, — неизвестно. Министр обороны утверждал, что мобилизационные задания получили все субъекты РФ.
Как велся подсчет
Для оценки масштабов мобилизации в регионах «Важные истории» и CIT собрали данные о численности местных жителей, которых планируют мобилизовать или уже мобилизовали. Им удалось найти информацию по 53 регионам.
В некоторых областях эти данные озвучивали официальные лица — губернаторы или военные комиссары. В других случаях журналисты опирались на публикации региональных СМИ, которые подсчитывали количество мобилизованных в местах отправки или ссылались на слова источников. Если таких сообщений в регионе не было, использовалась информация о том, сколько процентов резервистов планируют мобилизовать. Например, военком Архангельской области заявил, что призовут не более 2% от находящихся в запасе.
Власти некоторых регионов заявили, что не будут озвучивать цифры по мобилизации, так как эта информация носит закрытый характер или является гостайной. Такие регионы не учитывались в исследовании.
Затем журналисты подсчитали, какую долю мобилизованные составляют от числа запасников в каждом регионе. За число находящихся в запасе бралось 80% от количества мужчин в возрасте 18−49 лет.
Авторы расследования брали 80% от мужского населения в этом возрасте, так как исходили из заявления министра обороны Сергея Шойгу: по его словам, по всей России в резерве находятся 25 миллионов человек — это 80% от числа мужчин 18−49 лет.
Мужчин младше 50 лет авторы расследования учитывали, поскольку это предельный возраст призыва для рядового и сержантского состава. Для офицеров предельный возраст призыва — 55 лет, однако их не учитывали при расчетах, так как они составляют незначительную долю запасников. «Это количество, которым можно пренебречь. Если судить по штатному расписанию, то, как правило, офицеров в воинских частях на порядок меньше, чем солдат», — объясняют аналитики CIT.
Шойгу пообещал, что мобилизация затронет «один процент или, может, чуть больше, 1,1 процента от мобилизационного ресурса» страны — 300 тысяч человек (это 1,19% от числа запасников в России. — Прим. ред.). По подсчетам «Важных историй» и CIT, каждый второй регион план призыва перевыполнил: 26 из 53 субъектов, по которым известны данные, отправляют на войну больше заявленных Шойгу 1,19% запасников.
Мобилизация ударила по регионам неравномерно. Самый высокий показатель — у Красноярского края. Как следует из разговора военного комиссара с мобилизованными, оттуда должны были отправить на войну 28 тысяч человек — почти 5,5% запасников. Если бы столько призывали по всей России, общее число мобилизованных превысило бы 1,3 миллиона человек.
Такой массовый призыв уже ударил по рабочей силе в регионе. Руководители сельскохозяйственных предприятий края жалуются, что из-за мобилизации там некому работать, на войну в разгар уборочного сезона забирают трактористов и комбайнеров, которые были «штучными работягами». Эксперты CIT не исключают, что число может быть завышенным: они не видят признаков того, что мобилизация там настолько отличается от ситуации в похожих регионах.
В Севастополе призовут до 4% тех, кто находится в запасе, заявил губернатор города Михаил Развожаев. По словам местных жителей, горожанам, получившим повестки, звонили по телефону из военкомата и пугали уголовной ответственностью, если человек не явится в военкомат. А сам глава города заявлял, что при мобилизации даже не проводится медкомиссия.
Также много призывают в Бурятии (3,7%), Дагестане (2,6%) и Калмыкии (2,2%).
«Одно из предположений, что в национальных республиках хотят лучше отчитаться [перед вышестоящим руководством]», — говорят аналитики CIT.
Неравномерность мобилизации может объясняться и тем, что в регионах живет разное число запасников с нужным опытом.
«Эта гипотеза непроверяемая, поскольку данные засекречены. Например, превышение видно в Калининградской области. Там базируется 11-й армейский корпус и часть Балтийского флота. В Рязанской и Псковской областях — десантники, в Бурятии место постоянной дислокации сразу трех бригад, в Красноярском крае очень много росгвардейцев, — говорят исследователи CIT. — Но надо понимать, что те, кого хотели мобилизовать, и те, кого мобилизуют, — это огромная разница. По факту призваны оказались совсем не те люди, которых ожидало получить Минобороны. Военкоматы не умеют призывать кого надо, они вынуждены проводить мобилизацию в максимально сжатые сроки. А экс-контрактники, даже завершившие службу до начала войны, вряд ли горят желанием попасть на фронт, так как знают о происходящем от бывших сослуживцев».
Мобилизация для бедных
По подсчетам журналистов, в большинстве регионов действует правило: чем беднее люди живут в регионе, тем сильнее его коснулась мобилизация.
«Мы видим корреляцию [зависимость] доли призываемых запасников и бедности региона. В таких регионах должно быть много недавно отслуживших контрактников. Зачастую армия в таких регионах является одним из немногих работодателей, а также социальным лифтом», — говорят аналитики CIT.
В 23 из 26 регионов, откуда призывают больше заявленной Шойгу доли запасников, доходы людей ниже общероссийского уровня. Например, среднедушевой доход жителя Псковской области — 32 тысячи рублей в месяц. Оттуда на войну должны отправить 2 тысячи человек — 1,86% запасников. В Калмыкии со средним доходом в 22,5 тысячи рублей мобилизуют около 1000 человек (2,2%).
По мнению экономистов Максима Миронова и Олега Ицхоки, власти не хотят трогать более благополучные регионы из-за опасения митингов. «В бедных и отдаленных регионах будут призывать больше, в богатых городах — меньше, чтобы избежать протестов», — считают эксперты. Они отмечают, что именно в бедных регионах есть значительная вероятность быть призванным людям вне целевой категории.
При этом избежать протестов против мобилизации все-таки не удалось. Наиболее жесткие акции прошли в Дагестане: после митингов местный Следственный комитет возбудил не менее 30 уголовных дел, а администраторов телеграм-каналов, освещавших протесты, задержали. В Калмыкии, которая тоже попала в топ-10 регионов с максимальной долей мобилизованных, против войны высказался верховный лама республики.
«Достаточно посмотреть на Тыву, Дагестан. В Бурятии тоже начинается эта история с протестами. Возможно, они [власти] надеялись, что в этих регионах крепкие хозяйственники не допустят протестов, но допустили», — говорят аналитики CIT.
Еще больше гробов
Регионы, которые пошлют на войну больше всего запасников, были наиболее пострадавшими от войны еще до мобилизации. Так, Дагестан находится на первом месте по числу подтвержденных погибших в боевых действиях в Украине. За семь месяцев войны там погибли не менее 277 человек, а смертность молодых мужчин в республике уже выросла больше чем в два раза. После объявления мобилизации из Дагестана на войну должны были отправиться еще 15 тысяч человек — 2,5% местных запасников.
Эти планы возмутили не только жителей республики, которые вышли на протесты, но и приближенных к власти людей. Так, в разгар мобилизации жена и советник муфтия Дагестана Айна Гамзатова попросила Владимира Путина дать дагестанцам отсрочку от мобилизации, так как много жителей региона и так участвуют в войне.
«Я и мой народ хотели бы предложить вам, с учетом того, что из трехмиллионного населения [Дагестана] уже находятся на передовой более трех тысяч дагестанцев, среди которых немало героев, дать нам отсрочку от мобилизации и других призывов», — написала она.
Еще один такой регион — Бурятия. На войне с Украиной погибли не менее 259 уроженцев республики, а смертность молодых мужчин выросла на 93%. Еще до объявления мобилизации местные жители недоумевали, почему в боевых действиях участвует так много бурятов.
«Особенно почему-то с Бурятии много [солдат на войне в Украине]. Непонятно, почему. Тогда бы всех уж одинаково, а нас, бурятов и так мало. Мы же малая нация вообще. Столько парней там погибло, это девушки наши за кого замуж-то выйдут? Бурятская нация еще меньше станет. Что сделаешь-то? Граждане России», — говорила «Важным историям» жительница бурятского села Барун-Хасурта, откуда на войну отправились двое местных жителей и оба погибли. По подсчетам фонда «Свободная Бурятия», сейчас в республике планируют мобилизовать еще как минимум 3,6% запасников — 6,4 тысячи человек. Если бы по всей России призвали такую же долю запасников, как и в Бурятии, на войну отправились бы 920 тысяч россиян.
Такая неравномерная мобилизация приведет к тому, что смертность мужчин в наиболее пострадавших регионах вырастет еще больше. По словам аналитиков CIT, потери убитыми и ранеными среди мобилизованных будут выше, чем среди служащих регулярной армии.
«Учитывая общий низкий уровень обучения, — хотя кого-то, действительно, обучают, но кого-то и отправляют на фронт без подготовки — это означает, что потери будут выше, — говорят эксперты. — Эти люди не обучены, не оснащены должным образом, не прошли боевое слаживание, в большинстве своем не имеют никакого боевого опыта. У них нет внятного командования, ведь весь командный состав тоже будет из мобилизованных. На эти 300 тысяч нужно было бы найти 30 тысяч кадровых, служащих офицеров. Столько свободных офицеров в России просто нет, а кто есть — в значительной степени на фронте».
При этом среди мобилизованных может быть меньше тех, кто отказывается воевать, по крайней мере в первое время.
«Значительная часть потерь в российской кадровой армии приходится на так называемых „пятисотых“ — тех, кто не погиб и не ранен, но отказался участвовать в боевых действиях или самовольно оставил расположение части. Здесь эта категория потерь на первых порах резко сократится, потому что это стало уголовно наказуемым деянием, либо наказание было усилено. Разумеется, мы не знаем, что произойдет с боевым духом в условиях зимы и украинского наступления — возможно, мы увидим повальное дезертирство, даже если оно будет наказуемым», — считают в CIT.
Чего ждать от мобилизации
В начале мобилизации Шойгу заявлял, что 300 тысяч человек будут призваны постепенно: «Это не единоразовая акция. Здесь не предусматривается такой широкозахватный комбайн, чтобы всех захватить быстро, нет», — уверял министр. При этом спустя две недели и открытые данные, и сам Шойгу говорят о том, что мобилизовали уже более 200 тысяч человек.
Даже когда на фронт призовут обещанные властями 300 тысяч человек, мобилизация не остановится, считают эксперты CIT.
«Мы видим, что они пытаются призвать все 300 тысяч сразу. Можно было бы предположить, что они растянут это на несколько волн, будут пополнять потихонечку, но нет, — комментируют эксперты CIT ход мобилизации. — Дальнейшая мобилизация может потребоваться для восполнения потерь [среди призванных первой волны]. С другой стороны, может быть, что цифры в 1 или 1,2 миллиона [которые озвучивали СМИ, ссылаясь на источники во власти] - это те, кого они в принципе планируют призвать, и больше им не понадобится до конца войны. Возможно, эти 300 тысяч будут призваны сейчас, а остальных будут добирать постепенно, по мере несения потерь. В любом случае мы не считаем, что мобилизация ограничится 300 тысячами».
Если численные результаты мобилизации уже близки к заявленным, то на практике набрали совсем не тех, кого ожидали в Минобороны. Власти заявляли, что в первую очередь мобилизовать будут людей с боевым опытом и нужными военно-учетными специальностями, но военкоматы забирали даже тех, кто не служил и страдает серьезными заболеваниями. Еще до отправки на фронт погибли как минимум восемь мобилизованных, в том числе от разрыва сердца и тромбоэмболии.
«Они [те, кого удалось мобилизовать к этому моменту] будут ближе к тому, что мы наблюдали при мобилизации в так называемых ДНР и ЛНР, чем к регулярной российской армии, которая и так себя не блестяще показала за вычетом отдельных частей. Если они [мобилизованные из ДНР и ЛНР] участвовали в наступательных действиях, то несли огромные потери. В нескольких украинских наступательных операциях одним из решающих факторов стало то, что мобилизованные оставили свои позиции и сбежали. Например, прорыв в Балаклее удался в том числе благодаря тому, что на направлении главного удара оказались мобилизованные. К западу от Херсона они тоже побежали, и ВДВ пришлось принять бой, хотя они были к этому не готовы в тот момент. То есть, если судить по этому опыту, [результат мобилизации] будет малоэффективным. Есть лишь некоторая разница в том, что некоторые из [российских] мобилизованных могут быть оснащены лучше, чем мобилизованные в ЛДНР», — говорят аналитики CIT.