Антону (имя изменено) 17 лет. Три года назад его семья вынуждена была уехать из Беларуси из-за репрессий. Активисты перебрались за океан и сейчас живут в Нью-Йорке. Их тогда 14-летний сын вынужден был продолжить обучение в американской школе. «Салідарнасць» поговорила с молодым человеком о том, как он смог перестроиться с беларусской системы образования на американскую, и в целом о сходствах и различиях средней школы.
— В школе не нужно платить вообще ни за что, никаких сборов на телевизоры, шторы, стенды и туалетную бумагу. Это все есть. Наоборот, если у семьи небольшой достаток, школа выделит ей деньги на канцелярские товары, если нет макбука для обучения, его выдадут, — делится Антон.
«Греческую мифологию изучали по комиксам»
— Мы приехали как раз в сентябре, в самом начале учебного года, и сразу пошли в местный аналог отдела образования, — вспоминает Антон. — Там узнали, что у меня с собой нет никаких документов, и… совсем не удивились.
Они спокойно к этому относятся, потому что в США приезжают люди из совершенно разных мест, в некоторых вообще может не быть школ, не то что аттестатов.
Я просто рассказал им, сколько классов закончил, как учился, и они, узнав, какие предметы я изучал, а какие нет, определили меня в 9-й класс.
В США система образования 12-летняя. Последние четыре года считаются старшей школой, соответственно, я стал a high school student. Учеников старших классов здесь называют студентами.
Школы есть государственные и частные. Так как частная нам не по карману, я попал в обычную public school (общественную школу).
Они здесь тоже располагаются в отдельных больших зданиях. И на этом, пожалуй, сходства с беларусскими заканчиваются. В остальном отличается практически все.
Первое, что меня удивило и порадовало, это отсутствие школьной формы. Мы носим джинсы, спортивки, кеды, разноцветные майки, байки — что кому удобно.
Никаких обязательных жилеток, пиджаков и, главное, рубашек, которые нужно постоянно стирать и гладить. В Беларуси я это делал сам.
Из того, что сразу бросается в глаза, — рассадка. Здесь нет привычных беларусам парт на двоих. В классах мы сидим либо по одному, либо за длинными столами по четыре-пять человек.
Как правило, так рассаживают на групповые проекты, которые у нас бывают достаточно часто. Однако (и это немаловажно!) сначала мы заполняем анкету, в которой называем тех, с кем хотели бы сидеть вместе, и тех, с кем не хотели бы. Все пожелания обязательно учитывают.
Учителям вообще не позволено повышать голос на учеников. Но это не значит, что все ученики паиньки. Бывает, что шумят, не слушают. Тогда учитель старается чем-то отвлечь всех или договориться с зачинщиками.
Как это происходит? Очень просто — учитель предлагает: «Давай ты сядешь и успокоишься, а я продолжу урок». Если студент не унимается, учитель обращается к завучу, и уже тот решает, что делать.
Он может поговорить с учеником сам, может пригласить родителей. В любом случае таких фраз, как, например, «закрой рот», здесь не может быть произнесено.
— В мои школьные годы было популярно такое истеричное: «Тише, я сказала!» Так можно?
— Учитель может попросить тишины и сказать: «Please, silence» («Пожалуйста, тишина»). Но никакой истерики или грубой интонации. Может еще продолжить, дескать, я вам сейчас показываю, что вам нужно делать, и, если вы не будете слушать, вы не поймете.
— Ты сказал, что в школе ни за что не нужно платить. А как же учебники?
— Учебников у нас нет, но у всех есть макбуки. Преподаватели создают документы с темой и заданиями, которые нужно выполнить.
Учебники нам раздавали несколько раз для уроков по предмету science. Это биология, химия и физика вместе. Иногда дают некоторые другие материалы.
Например, в 9-м классе мы изучали греческую мифологию и тогда читали комиксы. Они были интересными, и тему поняли все, даже кому в текстовой версии было непонятно.
Все классы оснащены электронными досками, есть прекрасно оборудованная компьютерная лаборатория.
В старших параллелях у нас, примерно как и в Беларуси, по три-четыре класса: А, В, С, D. Однако каждый год всех учеников перемешивают по-новому, поэтому я, например, два года учился в классе C, а теперь учусь в A.
При этом отличаются классы только буквами, никакой уравниловки по успеваемости нет. Нет такого, что в классе А все ученики сильные, а в D — все слабые.
Но здесь могут отметить, что, согласно статистике, эту конкретную работу лучше написал класс В, а другую — А или С. А вот кто написал хуже, никогда не подчеркивают.
«Учитель по истории запросто критиковал действия Америки»
— Что было для тебя самым трудным в начале обучения в этой школе?
— Самым сложным было понять, о чем вообще говорят на уроках. Мало того, что для меня все звучало на другом языке, так еще и принцип обучения здесь другой.
В беларусской школе мы в основном воспринимаем текстовую информацию из учебников, тетрадей, распечаток. Учителя просто пересказывают то, что где-то написано.
В Америке такого нет. Здесь учитель рассказывает на уроке одно, в Google-документе с заданиями может быть что-то другое по этой теме.
В Беларуси английский я учил в школе, совсем немного времени занимался с репетитором, правда, играл в игры. В итоге язык у меня был разговорный.
Какое-то время я просто пытался переключиться на английскую речь, примерно через месяц стал улавливать смысл, без деталей.
Брал дополнительные уроки, смотрел фильмы, старался много общаться. Через полгода я уже слушал лекции вместе со всеми и понимал.
А теперь, спустя три года, я говорю с вами, и некоторые слова по-русски приходится вспоминать. Эмигрантов здесь много, и учителя просят нас читать все по-английски сразу, объясняют, что лучше переводить отдельные слова, а не весь текст загонять в переводчик.
Сейчас я иногда в переводе читаю только какую-то научную литературу.
— Отличаются ли предметы и расписание уроков в американской школе?
— Занятия у нас начинаются в 08.40, освобождаемся мы в 15.10. Домашнее задание дома делаю редко. Вообще, у нас есть план, сколько и чего мы должны изучить за определенное время.
Если ты успеваешь все делать в классе, дома ничего делать не нужно. Однако я учусь еще по программе колледжа, там больше заданий, и их иногда приходится делать.
А так после занятий занимаюсь волейболом. Играю за свою школу. У нас команда такая же, как показывают в фильмах, — красивая форма, два тренера, менеджеры, только чирлидерш нет (смеется).
Мы тренируемся четыре раза в неделю и ездим на соревнования. Вот только накануне ездили на игру со школой в Куинс (Queens). Это такой район Нью-Йорка. Я живу и учусь на Манхэттене.
Среди базовых предметов у нас есть social studies (обществознание), включает историю и географию. Математика — это, как и в Беларуси, алгебра и геометрия. Science, английский язык и литература.
Еще тут есть один предмет, который ты выбираешь сам, — elective. Это не факультатив, он есть в расписании два раза в неделю, длится полтора часа. Продолжительность остальных уроков — 70 минут.
Оценка по elective выставляется в аттестат. Выбрать можно углубленное изучение какого-то предмета, например, чтобы подготовиться к экзаменам. А можно что-то другое.
Я выбрал подготовку к колледжу по математике — college course in mathematics. Мне очень понравился один колледж в Вашингтоне из тех, которые сотрудничают с нашей школой, и я решил попробовать туда поступить.
С дипломом колледжа можно стать младшим специалистом (associate's degree) и устроиться на работу, а можно, как в Беларуси, продолжить обучение в вузе на третьем курсе бакалавриата.
College course онлайн ведет профессор из этого колледжа, он читает лекции, отвечает на наши вопросы, проводит практические занятия. А мы отправляем ему домашнее задание.
Интересно, что за три года обучения здесь я ничего не слышал про репетиторов. Каждый учитель хотя бы раз в неделю проводит что-то вроде факультатива, где можно поработать с ним над своими ошибками индивидуально.
Когда я готовился к экзамену по английскому языку, ходил на такие занятия к нашей учительнице. Она делала их аж четыре раза в неделю. Это было бесплатно, и работали мы очень результативно.
Еще среди школьных предметов есть физкультура, где мы изучаем разные виды спорта. Недавно проходили фрисби. Еще был футбол, обычный, американский в школах не проходят, так как он довольно травмоопасный. Сейчас у нас гандбол.
— Какие предметы тебе нравятся больше всего?
— Математика и обществознание.
— Какие оценки у тебя по этим предметам?
— Сто баллов. От оценки по математике, которая у меня еще и выборный предмет, зависит то, какое резюме мне дадут для колледжа.
А историю с географией, которые здесь преподают в одной связке, мне изучать очень интересно. Помню, как удивился, когда учитель по истории запросто критиковал действия Америки.
Например, здесь осуждают политику своей страны по отношению к Японии в годы Второй мировой войны, когда были сброшены ядерные бомбы. Никто не просто не скрывает, что это была страшная ошибка, а, наоборот, везде подчеркивают, что так ни в коем случае нельзя поступать.
В негативном контексте изучается рабовладельческий строй в Америке, разные случаи геноцида, которые допускали американцы. Они не боятся рассказывать о себе даже нелицеприятную правду, не боятся говорить о своих ошибках.
После уроков истории в Беларуси про одних героев для меня это было, мягко говоря, непривычно (смеется).
Как уже сказал, система оценок стобалльная: определенное количество баллов соответствует проценту правильных ответов. Скажем, все, что ниже 65%, — ниже шести баллов по беларусской шкале.
Каждому уровню еще соответствует и буквенное обозначение, в нашей школе это ME, MR, MT, MB, где ME — самая высокая отметка, а MB — самая низкая.
В электронный дневник выставляют именно буквенные оценки, там же бывают комментарии учителя.
— Я почему-то из комментариев в дневниках в свое время помню только «Плохо вел себя на уроке».
— Нет, здесь такое не пишут. Может быть отмечено «хорошая работа, видно, что старался». Также учитель может объяснить, из-за чего могла быть допущена какая-то ошибка.
Еще здесь, например, в математике ход решения ценится больше, чем ответ. То есть за то, что просто спишешь правильный ответ, высокой отметки не получишь. А решение, даже с ошибкой, оценят выше.
По грамматике тоже нет такой строгой шкалы отметок, как в Беларуси, где за одну запятую, относящуюся к грубым ошибкам, могли снять два балла. Здесь в большей степень оценивают комплексно работу, пытаются понять твой образ мышления.
«Мои лучшие друзья — из Украины и из Йемена»
— Ребята каких национальностей есть в твоем классе?
— В моем классе много национальностей: из разных стран Африки, Азии, Ближнего Востока, бывших стран СССР, а именно Кыргызстана, Казахстана, Украины. В параллельном классе есть россиянин. Также есть поляк, француз, ребята из Японии и Китая.
— Случаются ли у вас конфликты на межнациональной почве? Могут ли ученики высмеивать разный акцент друг друга, например?
— Нет, здесь у всех акценты разные. Никто не позволит себе издеваться над тем, кто не знает язык. Но, когда вы уже подружитесь, могут пошутить на тему «прикольного акцента».
Учителя у нас, кстати, тоже разных национальностей. Есть двое из Южной Кореи.
На самом деле от учителей с первых дней чувствовалась очень большая поддержка. Когда мне было сложно понять вообще, о чем идет речь на уроке, многие подходили и пытались объяснять чуть ли не на пальцах, в том числе и с переводчиком. И так относятся к каждому, кто скажет, что ему что-то непонятно.
Также, когда меня распределяли, предупредили, что подобрали класс, в котором есть парень, говорящий на похожем языке. Это был украинец. Мы с ним очень подружились.
— Когда ты говоришь, откуда ты, многие уточняют, что это за страна?
— Действительно, мало кто знает, где находится Беларусь и что это за страна. Но и из нас тоже, возможно, многие назовут страны Европы, а если их спросить о странах Африки?
Кто, например, знает, где находится Демократическая Республика Конго? Примерно так реагируют и на Беларусь. И тогда я объясняю.
— А как вообще складываются отношения в коллективе, где так много людей с разными менталитетами? По какому признаку объединяются — по национальности, географии, успеваемости? Знаешь ли ты вообще всех своих одноклассников хотя бы по именам?
— Разумеется, я знаю всех по именам и со многими общаюсь. Но мои лучшие друзья — из Украины и из Йемена. Мы дружим три года и все три года попадаем в один класс.
Вообще в начале учебного года психологи проводят тестирование, а затем устраивают тимбилдинг, там, разные мероприятия, игры, чтобы всех раззнакомить, чтобы все узнали об интересах друг друга.
Еще я уже упоминал о групповых проектах. Это всегда командная работа. Например, по литературе как-то нашей группе нужно было изучить прием «олицетворение».
Тогда один из нас искал примеры в тексте, второй должен был объяснить, почему это олицетворение или нет, третий — проанализировать, четвертый — сделать декорации для защиты проекта.
По математике в прошлом году был очень интересный проект — нужно было сделать катапульту из подручных материалов: палочек для мороженого, резинок, скотчей и т.д.
Мы ее придумали, спроектировали, рассчитали траекторию полета, описали все в виде формул, наконец, создали, запустили и измерили все параметры.
— А если кто-то из группы решит сачкануть или начнет конфликтовать, так как командная работа требует еще и психологической совместимости?
— За всей работой внимательно наблюдает преподаватель. Он смотрит именно для того, чтобы справедливо оценить вклад каждого. На любом этапе тебя могут спросить, почему ты до сих пор не начал свой участок работы, нужна ли тебе помощь и т. д.
В любых конфликтных или непонятных ситуациях учитель сразу превращается в медиатора. И потом при формировании групп тоже учитываются личные симпатии и антипатии.
— А такое понятие, как буллинг, тебе приходилось наблюдать в своей школе?
— В параллельном классе был конфликт между учениками, дошло даже до драки. Тогда психологи работали и с учениками, и с родителями, одному приостановили учебу на неделю, а потом ребят перевели в разные классы.
«Одним нужна халяльная еда, кто-то не ест свинину, кто-то вегетарианец»
— Питание — важная тема для школы. Расскажи о своей столовой.
— Столовая меня тоже очень сильно удивила. Во-первых, она бесплатная. Во-вторых, меню продумано так, чтобы детям хотелось это есть.
Понятно, что много фастфуда, но его делают как бы полезным, то есть нет ничего жареного, все запекают. Я люблю палочки из моцареллы в панировке с соусами, которых здесь очень много, так как вкусы у всех народов разные.
Чизбургеры бывают из разных видов мяса или рыбы, картошка «по-деревенски», пицца, буррито, куриные наггетсы. Есть салат-бар, где сам себе составляешь салат. Это все мои предпочтения, но есть и другие блюда, которые я не очень люблю, например, разные запеченные овощи, что-то похожее на наши пельмени.
Плюс каждый день обязательно дают разные фрукты: апельсины, яблоки, яблочное пюре, персики, бананы. Попить можно молоко разной жирности, обычное и шоколадное. Понятно, что стоят кулеры с водой.
Перерыв на обед длится 50 минут. Очередь собирается большая, но движется она довольно быстро, поесть успевают все. Подходишь, говоришь, что тебе положить, можно взять две порции.
Такого, чтобы не хватило еды, даже если ты стоишь в конце очереди, не было, потому что все едят разное. Одним нужна халяльная еда, кто-то не ест свинину, кто-то вегетарианец. Во время Рамадана мусульмане не ели вообще и еды оставалось больше, чем обычно.
Кстати, перекусить можно и во время урока. Главное — не оставлять после себя мусор. И конечно, если требуется тишина, например, самостоятельная или тест, то не нужно шуршать пакетом с чипсами.
А так, если ты никому не мешаешь, то пожалуйста. Бутылка воды, стакан кофе — вообще не проблема. Единственное — просят не приносить много напитков в компьютерный класс, чтобы случайно не залить школьное оборудование.
— Ты уже не вернешься в Беларусь?
— Почему? Если будут какие-то, как это сказать, great opportunities (большие возможности), вполне могу вернуться. Получу здесь образование и смогу его применить в Беларуси. Там живут очень хорошие люди, и это моя Родина.
— К чему так и не смог привыкнуть в США?
— К мусору на улицах. По сравнению с Беларусью (смеется).