В середине июня полиция в датском городе Орхус задержала белоруску, когда та пришла устраиваться на работу в местный клуб. Девушку осудили и депортировали в Польшу. Перед этим она больше недели провела в тюрьме, где в качестве работы — от скуки — делала оригами. «Медиазона» расспросила ее о задержании, суде и быте в местной тюрьме.
«Мне надо было самой это все увидеть»
28-летняя Александра Шевердова и ее девушка, 29-летняя Антонина Езерская, уехали из Беларуси в декабре 2021 года. В год президентских выборов обе участвовали в протестах: Езерскую задерживали на «сутки», а Шевердова засветилась на фотографиях с маршей.
В 2021 году на работу к отцу Александры пришли силовики, они расспрашивали про местоположение дочери, но не сказали, почему ищут ее. В то же время задержали знакомых пары, которые были на фото с Александрой. Тогда девушки решили уехать из Беларуси в Португалию через Польшу.
«Там намного лояльнее отношение к ЛГБТ, чем в Польше», — объясняет Антонина.
Португалия отказала им в международной защите. Они подали апелляцию и выиграли суд. Миграционная служба страны в ответ тоже подала жалобу, и окончательным решением стало отправить белорусок в Польшу. Там девушки вновь попросили убежище и в июне этого года получили защиту.
Оформив ВНЖ, Александра Шевердова полетела в датский город Орхус по приглашению знакомой, которая работает в местном ночном клубе.
— Я поехала туда посмотреть, как это все работает в Дании. Я хотела попробовать такой тестовый драйв-период, чтобы потом вернуться в Польшу и, если мне понравится здесь, оформить себе ИП и вернуться по командировке, — рассказывает Александра.
Девушка говорит, что заведение было в стиле кабаре, где упор делался на шоу. У Александры был большой опыт в танцах, и она хотела устроиться в качестве танцовщицы. Но перед тем как подписать контракт, она решила неделю походить в заведение в качестве гостьи: пообщаться с работниками, попробовать потанцевать. Знакомая Александры из клуба сказала, что договорилась об этом с директором.
— Я очень плохо доверяю людям, если честно. Вот мне надо было самой это все увидеть, — объясняет Александра.
Из аэропорта в Дании ее забрали на рабочей машине клуба в загородный дом, где живут остальные работники.
— Босс клуба живет в большом доме, который разделен на две части: «А» и «Б». В одной части живут девочки и его сын, а он [босс] живет в другой части дома. Мы с ним даже не пересекались. У них еще есть квартира прямо над клубом, в которую заселяют двух девочек, и им очень удобно. А нас из этого дома на машине возили постоянно. Где-то минут 40.
«Вас будут депортировать, где ваши вещи?»
Ночной клуб, в который собиралась устроиться Александра, работает со среды по субботу. Несколько дней она наблюдала за обстановкой и общалась с будущими коллегами.
В следующую среду Александра решила потанцевать на пилоне, пока в клубе еще не было посетителей. В этот момент в заведение ворвались полиция и налоговая.
— Прямо в этот момент, когда я подошла к сцене, взялась за пилон, обошла его по кругу, заходит полицейский. Он был в штатском, и не было понятно, что это полиция. Я потом заметила, что у него кобура сбоку находится. Он подходит ко мне, что-то говорит. Я его переспрашиваю, типа: «Что, простите?» Он говорит: «Полиция» и достает удостоверение. Говорит: «Покажите свои документы. Давайте общаться».
У Александры были с собой белорусский паспорт и польский ВНЖ, который дает право легально находиться в странах ЕС, поэтому она не переживала. Белоруска говорит, что клиентов в то время в заведении не было, поэтому девушек, которые либо работали в клубе, либо пришли устраиваться, как Александра, развели по разным столикам.
Первой к Александре подошла женщина из налоговой службы. Белоруска говорит, что они долго и мило общались на английском. Александра честно рассказала, что хочет устроиться работать в этот клуб, но сейчас она находится там как гостья.
— Она сказала мне: «Ну хорошо, я понимаю, что вы ничего здесь не знаете. У меня к вам есть много вопросов, но я их задам сразу другим девочкам, потому что у них есть опыт, они здесь работают». Я сказала, что хорошо. Меня пересадили в другое место, отстранили от всех. Я вообще никого не видела. С двух сторон мониторили меня, чтобы я никуда не ушла.
В ожидании Александра просидела около 3 часов. Позже к ней подошел полицейский, сфотографировал паспорт и дал подписать бумагу о том, что фото паспорта не пойдет дальше полиции. Когда девушка все подписала, полицейский сообщил, что она арестована по подозрению в нелегальной работе. Причиной для подозрений стала одежда: платье и каблуки.
Вместе с Александрой задержали еще одну белоруску, украинку и россиянку. Последней, когда полицейские увидели ее паспорт, сразу сказали: «Вас будут депортировать, где ваши вещи?»
«Я понимаю, что меня как дурочку провели»
Александра говорит, что претензии у полиции возникли только к тем девушкам, у которых были белорусские, украинские или российские паспорта. Девушек из стран ЕС не трогали.
— Я сидела так, что мне было видно в зеркало девочек, которые возле бара за столиками общались с полицией. Я видела, что Кате [работница клуба из Литвы] дали буклеты, в которых было написано: «Работайте с нами, эротический массаж», — утверждает Александра. — То есть они [полиция] агитировали уйти из этого места и прийти работать в эротический массаж, хотя стриптиз и эротический массаж — это две совершенно разные вещи. Они вообще подозревали, что этот клуб работает больше как бордель, чем как клуб. Но это не так.
В полиции у девушек взяли отпечатки пальцев, сфотографировали, изъяли под опись вещи и распределили по одиночным камерам.
Позже девушек по одной начали вызывать на интервью с полицией. Им предоставили переводчицу, которая разговаривала с ними по телефону на громкой связи. Александра говорит, что переводчица из Украины объяснила, что девушек подозревают в нелегальной работе.
— Нас начали по очереди выводить из камер на интервью. Сначала россиянку. Я поняла, что она первая, потому что когда меня выводили, я видела, как она шла в камеру обратно с какими-то бумажками и плакала. Переводчица через телефон полицейских зачитывала нам обвинение. Мне сказали, что я нелегально работаю. Я говорю, что не работала нелегально. Мне говорили: «Ну, вы находились на рабочем месте и были в рабочей форме. По законам Дании, вы работали». Мне дали бумажку на датском и сказали: «Вот вы оплатите 3000 датских крон (чуть больше 1000 рублей. — Прим. „Медиазона“), и это дело будет закрыто». После четырех часов в этой «одиночке», после того, что у меня была паническая атака, я уже такая уставшая. Мне говорят, условно, заплатите 3000 крон, и вы выйдете отсюда, все это закончится. Я подписала эту бумажку.
Александра говорит, что после этого немного успокоилась. Полицейский задал ей еще несколько формальных вопросов и объявил, что полиция имеет право задержать ее на трое суток до суда, а после депортировать в страну гражданства.
— Я говорю: «Подождите, вы же мне сказали, что я подписываю эту бумажку и дело закрыто». Он мне: «Ну, так дело закрыто, но, так как вы мигрант из третьих стран, мы имеем право вас задержать, вы пойдете на суд, и вас депортируют». Я понимаю, что меня как дурочку провели сейчас (вероятно, причиной для депортации стал штраф о нелегальной работе. — Прим. «Медиазона»), что мне ничего не надо было подписывать. Как оказалось, в этой бумажке еще было написано, что я согласна с тем, что я работала нелегально. Это вообще подстава, это полный обман, — говорит Александра.
Позже она узнала, что все задержанные подписали такую бумагу.
«У вас уже есть адвокат»
Около 7.00 утра девушек погрузили в машину и повезли в тюрьму. У них забрали вещи, телефон, деньги, осмотрели и развели по камерам. Александра все это время была в платье, в котором пришла в клуб, и в толстовке, которую успела надеть при задержании.
— Нам сказали: «Мы можем кого-то поселить вдвоем, а все остальные будут жить по одиночке». Мы тут же с белоруской сказали, что мы вместе. Вот просто показали друг на друга. Причем мы не были хорошо знакомы, ничего такого. Мы просто как белорусы, родные души, мы будем вместе.
Когда Александру везли в тюрьму, она смогла связаться со своей девушкой и сообщить, что ее будут судить. Антонина связалась с белоруской Евгенией, которая работает в заведении, и вместе с боссом клуба они наняли для задержанных адвоката. Однако адвокат не смог попасть к задержанным в СИЗО.
— Когда в субботу мы ехали в суд, меня везли эти же полицейские двое, которые меня из клуба в полицейский участок забрали. Я им говорю, что я хочу, чтобы у меня был мой адвокат. Вот у меня номер телефона адвоката есть, и я хочу, чтобы он меня защищал. Мне сказали, что у тебя уже есть адвокат. Я говорю: «Как? Я не хочу, чтобы меня защищал адвокат, которому я не доверяю». Мне сказали: «Ну, потом будете работать со своим адвокатом. У вас уже есть адвокат».
По словам Александры, россиянку в суд не повели. Она осталась с директором клуба и девушками, которые помогли найти адвоката, стоять перед зданием. Позже Шевердова узнала, что у россиянки забрали паспорт и отправили сразу в миграционный центр в Копенгаген. Чем закончилась история для этой девушки, она не знает.
Суд поддержал обвинение и вынес девушкам депортацию с арестом — 3 недели для белорусок и 2 — украинке. Белорусок было решено депортировать в Польшу, а украинку — в Австрию, так как они получили защиту в этих странах.
«В тюремном дворике проводился день барбекю»
Тюрьма, по словам Александры, выглядела точно так, как ее показывают в голливудских фильмах: широкая лестница по центру, три этажа и узкие коридоры по кругу. По местным нормам это что-то наподобие белорусского СИЗО. Там арестованные ждут суда, депортации или перевода в колонию. Мужчины и женщины находятся в одном здании, но в разных камерах.
Шевердова рассказывает, что в камере были двухъярусная шконка, холодильник, стол, полки, шкаф для одежды и умывальник с зеркалом. Туалета в камере не было.
— По сравнению с белорусской тюрьмой это детский лагерь. Матрасы были, но продавленные. Было сверху одно окно, одна решетка с снаружи и одна большая такая металлическая сетка, как для проветривания. Двери плотно закрывались без возможности видеть, что происходит снаружи. И там было сбоку три кнопочки: одна зелененькая, если тебе нужно что-то спросить или сходить в туалет, вторая emergency (чрезвычайная ситуация. — Прим. «Зеркала») и третья, которая отключает сигнал этих кнопок.
На каждом этаже были два туалета и один душ. Александра говорит, что надзиратели не сильно хотели выводить заключенных в туалет.
Обязательное питание было двухразовым. В 12.00 раздавали теплую еду в контейнерах. Можно было выбрать веганское или стандартное меню. Александра говорит, что готовкой занималась специальная компания, с которой тюрьма заключила контракт. В 17.00 был холодный ужин: такой же контейнер с четырьмя отсеками. В каждом отсеке лежали или кусочки колбасы, или рыбные котлеты, или паштет, или сыр. Вдобавок выдавали кусочек черного и белого хлеба, молоко минимальной жирности и масло.
— Когда я узнала, что у других заключенных есть чайник, чтобы греть воду, я попросила нам тоже принести. Нам где-то к вечеру принесли чайник. Условия, конечно, не сравнимы с белорусскими тюрьмами. Кстати, если хочется поесть чего-то другого, то это можно купить в тюремном магазине по завышенной стоимости. Все наши деньги, которые были при задержании, положили на тюремный счет, с этих денег можно было заказать средства гигиены, фрукты, овощи, молочные продукты, даже мясо какое-то. В камере был листочек со списком продуктов, которые можно купить.
Во время раздачи ужина у надзирателя — по желанию — можно было заказать завтрак: хлопья или овсянка. Каждый день выдавали одноразовый гель для душа и шампунь. При «заселении» выдали зубную пасту, щетки, расчески. Каждое утро надзиратель записывал желающих в душ. Горячая вода выдавалась на 8 минут. Дальше можно продолжать мыться, но уже под холодной.
— Мы просили, чтобы из багажа нам дали расчески нормальные или крем. И они [надзиратели] отказывались. Я все время сидела в одной и той же одежде, и одна очень добрая девочка, которая работает в прачечной, мне дала одежду. Она мне дала штаны и мягкую майку, и я потом три дня ходила в этих штанах и мягкой майке. А у девочек был багаж, его через несколько дней перебрали и дали им вещи, которые они [надзиратели] считали, что могут выдать. Принесли просто в мусорном пакете.
Прогулки были раз в день. Для всех заключенных она была после обеда, но девушек до суда выводили и раньше. После суда их начали выводить с остальными заключенными.
— Моя соседка, когда увидела мужиков, развернулась и ушла обратно в камеру. Сказала: «Я с мужиками не пойду гулять». А мы с украинкой остались. Они все с нами очень вежливо за ручку поздоровались. Я старалась со всеми поговорить, у всех разные ситуации были: один — незаконное владение оружием, второй — продажа наркотиков, третий — за кражу. Четвертый вообще молчал, а пятый был грузин, который не говорил на датском и английском. И у него была перебинтована рука, он просил меня сказать смотрителем, что ему нужно сделать перевязку.
Через несколько дней девушек снова начали выводить отдельно от всех.
Каждый день можно было подать заявку на общение с психологом, адвокатом, дантистом, заявку на звонок. По заявлению можно было взять себе работу, сходить в спортзал. Раз в неделю можно было заказать пиццу или подать заявку на барбекю. По субботам и воскресеньем в тюремном дворике проводился день барбекю, и по заявке можно было заказать мясо, колбаски, угли.
— Мы все втроем решили, что надо как-то скоротать время. Лучший способ — это где-то поработать. Во вторник нам дали работу. Мы пришли в подвальчик, и нам дали пакет с листами А4, нарезанными на полоски по полтора сантиметра. Дали схему и сказали делать оригами. Такие звездочки плотные, как сюрикены. Я сделала 150 штук. Девчонки попробовали, психанули и бросили это дело: сказали, что это херня какая-то, а не работа. Меня взяли за обвинение в нелегальной работе, а потом мне дали работу в тюрьме. Мне показалось это очень ироничным.
Заниматься оригами девушек отправили к себе в камеры. За каждую поделку платили по 1 кроне, но выплаты она не дождалась из-за скорой депортации.
«Александра, с этого момента вы свободная женщина»
Тем временем Александре сообщили, что ее собираются депортировать в четверг, спустя пять дней после суда.
— Пришел к нам как-то мужчина и нас забрали в кабинет смотрителя. По очереди мы заходили, и он спрашивал у меня про депрессию, нужны ли мне препараты, не нужна ли мне психологическая помощь. Но на тот момент у меня должна была быть депортация на следующий день. Поэтому я сказала, что мне ничего не надо, у меня скоро депортация.
С Александрой беседовал и социальный работник, который пытался узнать у белоруски, была ли она в этом клубе в сексуальном рабстве и нужна ли ей помощь.
В четверг Александру не депортировали: сотрудники тюрьмы объяснили, что полиция не успела купить билеты. Приехали за девушкой в понедельник. Шевердовой выдали вещи и деньги, которые были у нее при задержании, посадили в машину и отвезли в аэропорт.
— Ко мне подошел один из полицейских, улыбнулся и сказал: «Александра, с этого момента вы свободная женщина». Мы попрощались.
Сейчас Александра ищет адвоката, чтобы подать апелляцию на решение суда о запрете въезда в Данию на 2 года. На момент публикации текста она общалась с тем, который представлял ее в суде, но защитник перестал отвечать на сообщения.